А действительно — какая? Почему мы веруем в эту страну, за что любим? Ведь и питает она нас впроголодь, и вечно обманывает ожидания, и с удивительным постоянством казнит своих лучших чад, коли не через повешенье, то через страдания всех накалов и образцов…
Однако и то надо бы взять в предмет, что мы, то есть русские, эскимосы, аборигены Австралии, англичане, веруем в Бога, которого никто никогда не видел, при попустительстве которого с нами случаются разноплановые несчастья, но на которого мы тем не менее уповаем как на последнюю надежду и высший суд. Русская женщина, безусловно, — высший подвид человека разумного, но любим мы наших жен не за это, а сами не можем понять, за что. И вечной жизни мы чаем, хотя на ее счёт у нас складываются самые сомнительные прогнозы.
Видимо, всё же Россия не страна, то есть, во-первых, не страна; во-первых, Она религия.
Об этом еще Тютчев догадался, однако завялил мысль неточным глаголом «можно»; не то что «в Россию можно только верить», а просто наше Отечество есть конфессия, вроде земли обетованной у евреев, и значит, Оно вне логики, синтеза и анализа, значит, в России и с Россией возможно всё. Как Бог оберегает прямое свое потомство от ножа уличного бандита, но при этом какая-нибудь косвенная старушка может свободно попасть под шалый автомобиль, так и в России сопряжены полчища нищих с «Войной и миром», врубелевский «Демон» — с правлением обормотов, учение Николая Фёдорова — с вороватостью древнегреческого раба.
В том-то и заключается величие «Мертвых душ», что эта книга впервые указала на Россию как на религию, став библией в своём роде. Оттого-то гимн «птице-тройке» тут уживается с филиппикой Плюшкину, как «Песнь Песней» уживается с «Откровением Иоанна Богослова», оттого-то Чичиков, ясное дело, жулик, да только наша Русь такая причудливая страна, что аккуратный прохиндей, складывающий в шкатулку подобранные афишки, вполне может увлекаться быстрой ездой, поменять шило на мыло и даже во втором томе из подлеца переделаться в мудреца.
Во всяком случае, русское сознание, породившее «русскую тему» в нашей литературе, есть верный залог того, что дело небезнадёжно; и даже так: надёжно оно, или же безнадёжно, — это уже никакого значения не имеет. Но, конечно, мы живые люди и нам хочется чего-то предметного, дающегося на ощупь, вот отчего мы все вслед за Гоголем вопрошаем: «Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. Не дает ответа».
И очень хорошо, потому что на факте этого отсутствия держится наша литература.
Другие статьи:
ЖАР ХОЛОДНЫХ ЧИСЛ…
«Числа не управляют миром, но показывают, как управляется мир», — писал великий
поэт и мыслитель Гёте. В нашем веке числа начинают служить не только инженерам и
физикам, но и психологам! социолога ...
Костыль или вспомогательное средство?
Анатоль Франс называл словари «вселенной, расположенной по алфавиту». И я, даже
по прошествии стольких лет, беря в руки словарь, всегда испытываю волнение.
Мы, переводчики, счастливый народ. Одно д ...