Lingvids

Каждый разговор имеет цель, возникающую из чистой самоцели.

Кто-то хотел бы, чтобы собеседник читал его мысли. Так значит, отправляет человек мысль: «Тебе нужно сделать это или то!» Продавец, следуя своим интересам, отправляет обращение в форме вопроса: «Итак, больше нет никакого аргумента против того, что эта модель подходит для вашей коллекции?» или (нет никаких причин сомневаться, что модель подходит). Здесь имеет место факт обращения, благодарность, стимулирование покупки, приглашение к действию или бездействию. Рамки обращения, как контекст разговора, варьируются до бесконечности. Иногда обращение звучит прямо, иногда – в скрытой форме, как будто уже оговорено. Но здесь вступают в силу новые масштабы обращения, с которыми мы постоянно пересекаемся во многих жизненных сфера, первично в служебной, профессиональной коммуникации. В обращениях часто не хватает мужества для противостояния, мы говорим мягко, издалека, прикрывая настоящий смысл высказывания осторожно подобранными словами так, что собеседнику практически невозможно понять истинный смысл слов.

Формулировка «Скажи, чего ты хочешь, и ты получишь это!» едва ли функционирует, потому что мы сами не осмеливаемся определить наши требования и желания.

Чистое обращение четко дает понять, чего мы от всей души желаем, и едва ли позволяет существование подтекста коммуникации. Неясность возникает из-за различия в процессах понимания и слухового восприятия, различия между «понимать» и «соглашаться с услышанным».

Как же выглядит единичное обращение?

В общем калейдоскопе возможных обращений, ежедневно вращающихся вокруг нас, можно выделить несколько основных. Обращение в черно-белом восприятии

Многие обращения представляют человеческую психику как эмоциональное определение «черного» или «белого» решения в качестве структурного элемента. Такое обращение делит наш окружающий мир, поступки или мысли на хорошее – плохое, враждебное – дружелюбное, нравственное – безнравственное и другие похожие категории. Аналогично римская арена во время гладиаторских боев нуждалась в тех, на кого будет направлено обращение, ответом на которое служило качание или кивки головой, а также поднятый или опущенный большой палец. Формирование мнения упрощено. Западному миру было ясно, что 2 августа 1990 года произошла оккупация Кувейта Ираком. Сообщение Кувейта «свободный мир» и, в частности, «объединяться», нашло отклик в словах Джорджа Буша: «Враги моих врагов – мои друзья!» Такое черно-белое мышление защитника свободного мира, использовавшего простую тему друга – врага, персонифицировалось в образ Садама Хусейна, был поставлен штамп, что получило отражение в «свободной» прессе.

Целью такого обращения может стать что угодно, например, конфронтация опыта собственного и собеседника, угроза устойчивости своих убеждений или других мыслительных процессов. Другой пример – передача «Беседа в башне» с Эрихом Бёме на немецком ТВ канале Satl, где приглашенные в студию гости, в конце концов, теряются среди предложенных лозунгов: «Будь пацифистом», «Ты – потенциальный убийца», «Операция, проведенная миротворческими силами» (кто сказал «операция освобождения»?). Теперь обращение передается в форме изображения. Синдром содействия в обращении

Институты, организации и также многие другие предприятия делают обращения для оказания содействия. В качестве примера приведу лозунг немецкой кампании «Экономическая помощь развивающимся странам», часто осмеиваемый и повсеместно цитируемый нуждающимися в помощи: «Помощь во имя самозащиты!» Мы родились помогающими в мире нуждающихся. Да, вот только за этой точкой зрения всегда ли скрывается изначальный смысл, получается, что действительная идея сомнительна изначально. Часто форма обращения нравится, но собственное Я оказывается сильнее. Кому не понравится роль помощника, современного самаритянина или Робин Гуда, помогающего бедным? Теория «козла отпущениям

Примеры легко найти во всех предвыборных кампаниях, призывы голосовать за ту или иную партию часто строятся по данной теории. Так было на выборах 1992 года, тогда SPD (Социал-демократическая партия Германии) оказалась виноватой в так называемом «усилении иностранного влияния» на Германию. Выборы 1994-го показали, что безработица принципиально была учтена в программах гражданских партий, но тогда каждый «не гражданин», как минимум, переходил в категорию потенциальных неокоммунистов или даже неонационалсоциалистов. Тем, кто выступал на стороне Партии зеленых (сторонники Green Peace), грозило ухудшение экономического положения – политика партии далека от реального положения вещей. Еще хуже обстояло дело с обращениями к избирателям, голосующим против всех, чья пассивность рассматривалась как содействие экстремизму. На получившуюся картину нельзя смотреть без иронии. Но разве 16 октября 1994 года мир стал выглядеть дружелюбней?